Все книги

Но сколько бы она от него ни убегала, у нее все равно не получится уйти по-настоящему. Хотя он и не гонится. И это самое обидное.

Не разговаривайте с едой. Это может плохо кончиться для вашей карьеры.

— …ты сидишь в этой вшивой поликлинике и закрываешь больничные. Мертвым! Они мертвы, Кити!
— Мертвы, но трудоспособны. — буркнула Кити, — кроме тех, кто нет.

Я не отвечаю. Рассматриваю постер на стене. На постере — тян и две ее сиськи. И копье. «Школа Мертвяков» написано — халтурный перевод, неудачный шрифт, да и сам постер если и печатал профи, то он явно забыл почистить головки домашнего принтера.

Я оказался в магическом мире. Теперь это мой мир. Здесь живет древняя магия, но я не позволю ей сожрать и мою судьбу. Родителей Тэуна убили, и теперь я знаю, почему я должен за них мстить.
Но...
А кому?

Быт разлагает романтику служения на плесень и липовый мед (для блинов).
(И это возмутительно).

Отец протянул сыну поджопник из рюкзака, а сам встал у щита с длинной флейтой угрожающего вида. Ей то ли били кого-то, то ли ее кто-то долго топтал ногами, в общем, и сама флейта была погнутая, и звуки из нее извлекались скрипучие, противные человеческому уху, а эльфийскому и вовсе почти невыносимые. Отец морщился, с усилием выдувая особо высокие ноты, но играл упорно, размеренно, как картошку копал.
И когда она пришла, он с облегчением отбросил флейту в траву. Та воткнулась в землю — казалось бы, насмерть, но уж точно не в первый раз.
Велька отвлекся от трещащего костра на отсутствие звука, и тоже увидел ее.

Жила-была королева, и было у нее три дочери: старшая - умная, младшая - красивая... а средняя ни то ни се.
Ни искренности, ни внешности, ни смелости, ничего, натуральное пустое место. Ни рыба ни мясо. Как вообще ухитрилась пролезть в главные героини?
Как-то оно само получилось: у старшенькой муж подгульнул, у младшенькой способности проснулись, а средняя так, случайно мимо проходила и тут ее и втянул в свои мутные делишки друг, почти брат, верный пес на государственной службе. А она и не сильно сопротивлялась. Все равно замужество на носу, нужно как-то искать свою лягушку, не ждать же, пока карета с банками сама приедет?
И кто бы знал, кому именно здесь не повезет и повезет ли хоть кому-то.

Стражница и шахтер, герцогиня и гувернер, ученица плотника и начинающий санитар — городок Либен у подножия вулкана Архахибдык всем и каждому поможет найти любовь.
Даже тем, кто, в общем-то, и не искал.

Я оказался в магическом мире, кривом отражении нашего. Здесь живет древняя магия, питаясь судьбами людей и ёкаев. Родителей Тэуна убили, когда он был ребенком. Я всего лишь попал в его тело. Так какого черта я должен за них мстить?

Кто в здравом уме наймет рыжего рыцаря, продавшего турнирный доспех, и магичку, с трудом контролирующую свою силу и темперамент? Ни один нормальный человек не решится.
А нелюдь?
ЧЕРНОВИК

Рамка на выходе оплакивала ее горько, больно ударив децибелами по чутким ушам. Служивый махнул рукой: иди, черт с тобой.

Юлга приехала в Тьен поступать в институт. Поступить-то поступила, да не в тот. Она думала, что здесь, в столице, ее ждут верные друзья, приключения и обязательно красивая любовь, но что-то пока не везет. Вокруг - сплошные психи, всем что-то от нее надо... сможет ли Юлга хоть как-то справиться с событиями прошлого и настоящего, распутать узел чужих судеб и разобраться со своей?

Лицо у старухи было непроницаемое, иссеченное морщинами, как лик древнего рассохшегося идолища давно позабытой богини. Строгий взгляд водянистых серых глаз проткнул черепушку Феичина насквозь и надежно пригвоздил беднягу к стулу. Прошла, казалось, целая вечность, когда она, пожевав губами, все-таки выплюнула:
— И с чего ты взял, что подойдешь для этой работы?

Мужик и правда отличался необъятностью. Он один занимал четверть грузового лифта.
Сашка с тоской подумала, что ей стоило всё-таки выйти с тем работягой, когда машина заверещала о перевесе. Вряд ли бы этого хватило, зато не пришлось бы слушать про эволюцию.

Вот она, Марта Фокси, крутит хвостом-шлейфом у Джона Уайта под носом. Алые туфли, шпильки вгрызаются в пол, алый маникюр, алое платье, алые губы, щеки раскраснелись от гнева, а больше и не разглядишь ничего за этими яркими пятнами отпугивающей окраски. Разве что зеленые глаза – те хищные, прищуренные, ресницы-копья направлены оппоненту в сердце. Разве что скалятся в улыбке белые зубы (Марте палец в рот не клади, откусит по локоть).
Вот он, Джон Уайт – красавчик Джонни, недотепа Джонни, глупый мальчик Джонни. Попал в оборот (в передрягу, в переделку, в отношения). Его почти не разглядеть за дорогим костюмом в модную клетку (простым копьем такой щит не пробить, но и у Марты это не первый бой) и начищенными ботинками, за его напряженной позой (он замер перед Мартой как кролик перед удавом, он ссутулился, он пытается показаться меньше чем он есть, еще меньше, еще, будто его и нет вовсе).