Все книги

Буквы слагаются в слова, слова слагаются в текст, из текста, души поэта и позволения Бога рождается стихотворение. Каждый читатель, знакомясь со стихотворением, прочитывает его по-своему, по-новому, рождая таким образом практически новый текст. Так беспрерывно рождается живое небо поэзии, объединяющее эпохи и народы.
Хотя лично для автора чаще всего поэзия — это признание поэта в любви (почти всегда безответной) к жизни, дабы как можно дальше самозабвенно убежать от ревнивицы-смерти, следующей по пятам и всегда готовой раскрыть объятия.
Для самого же стиха главное, чтобы самая сложная, самая глубокая и необычная метафоричность была в то же время естественной, прозрачной и понятной, такой, что легко прочитывается, чтобы содержание естественно порождало форму, через которую это содержание легко бы узнавалось. Ведь поэзия не в словах и не в строках, а между слов и между строк.

Почему Иннокентий, родившийся на самом закате Советского Союза и захвативший жизнь в СССР только своим детством и юностью, может, с полным на то основанием, называться советским человеком? Что такое советский человек? И что такое СССР? И причем тут Россия?...
Или приближенный к Замыслу обзор жизнедеятельности отечественного (витчызняного-плюс) континуума.
Или сказ о том, как Илья Муромец с Франкенштейном подрались, и как их Иванушка-дурачок помирил, но сам был закабален Бафометом.
Или просто попытка реабилитации истины, то есть попытка установить паритет между волками и овцами и между мухами и котлетами в волко-мухо-овце-котлетном гламуре дискурса.


*
– Идеализм – безмозглая философия, поскольку там мысль существует без мозга. Ха-ха-ха!..
– А вы как (чем) думали, батенька? – философски заметил Вовочка, изучая освобожденные ледорубом мозги Троцкого.
(Вовочка И Ленин)