Пропитанные ядом

Город N. Он дышит ядовитыми испарениями болот, а его каменные громады прорастают из тлена, как монументы давнему безумию. Здесь, под сенью вечного тумана, газовые рожки отбрасывают на мокрый булыжник неверные тени, и кажется, будто сама материя мира истончается, готовая разорваться.

В золоченой клетке особняка Бродских, среди шепота парчи и мерцания канделябров, Лидия Штокман учится быть женой. Ее супруг, Дмитрий, отмеченный наследием древних договоров кожей цвета тусклого серебра, встречает ее молчанием, а его родня — взглядами, холодными, как лед в бокале. Ее удел — одиночество в толпе слуг и унижение, столь изысканное, что его не описать словами, лишь ощутить как ледяной ожог в самой глубине души.

Попытка найти утешение в старых бумагах покойной матери оборачивается провалом в иную реальность. Пожелтевшие страницы шепчут не о прошлом, а о бездне, что зияет под тонким налетом привычного. Шепот за дверью, неверный силуэт в оконном стекле, влажный след на пергаменте, которого не могл