Все книги

Если бы меня предупредили о том, что, заключая этот контракт, я стану хозяином захудалого грязного подземелья, где из всех прислужников - скелет-недотёпа и два вонючих кобольда, я бы... всё равно его заключил. Ведь иначе мне пришлось бы просто смириться со смертью.
Но раз уж я здесь, то бойтесь принцессы и трепещите рыцари! Я не стану очередным жалким неудачником на пути у "хорошего" главного героя. Нет. Главный здесь я.

Вчера космодесантник, сегодня - последний выживший древнего магического рода.
Учитывая мой опыт, всё было бы не так уж плохо.
Вот только здесь мне девять лет.
Да ещё и те, кто убили меня в прошлом мире, явно запустили свои щупальца и в этот.

Если бы меня предупредили о том, что, заключая этот контракт, я стану хозяином захудалого грязного подземелья, где из всех прислужников - скелет-недотёпа и два вонючих кобольда, я бы... всё равно его заключил. Ведь иначе мне пришлось бы просто смириться со смертью.
Но раз уж я здесь, то бойтесь принцессы и трепещите рыцари! Я не стану очередным жалким неудачником на пути у "хорошего" главного героя. Нет. Главный здесь я.

Вчера космодесантник, сегодня - последний выживший древнего магического рода.
Учитывая мой опыт, всё было бы не так уж плохо.
Вот только здесь мне девять лет.
Да ещё и те, кто убили меня в прошлом мире, явно запустили свои щупальца и в этот.

Правила техники безопасности пишутся не просто так. За сорок лет трудового стажа я это хорошо усвоил.
А вот один молодой олух забыл простое правило, что нельзя включать рубильник, который выключил не ты.
И вместо обычного рабочего дня мне достался разряд тока, после которого я очутился не в больнице, а в купе советского поезда пятьдесят два года назад.

И, похоже, он везёт меня в какую-то глушь, да ещё и по назначению, от которого нельзя отказаться.

Правила техники безопасности пишутся не просто так. За сорок лет трудового стажа я это хорошо усвоил.
А вот один молодой олух забыл простое правило, что нельзя включать рубильник, который выключил не ты.
И вместо обычного рабочего дня мне достался разряд тока, после которого я очутился не в больнице, а в купе советского поезда пятьдесят два года назад.

И, похоже, он везёт меня в какую-то глушь, да ещё и по назначению, от которого нельзя отказаться.

Правила техники безопасности пишутся не просто так. За сорок лет трудового стажа я это хорошо усвоил.
А вот один молодой олух забыл простое правило, что нельзя включать рубильник, который выключил не ты.
И вместо обычного рабочего дня мне достался разряд тока, после которого я очутился не в больнице, а в купе советского поезда пятьдесят два года назад.

И, похоже, он везёт меня в какую-то глушь, да ещё и по назначению, от которого нельзя отказаться.

Правила техники безопасности пишутся не просто так. За сорок лет трудового стажа я это хорошо усвоил.
А вот один молодой олух забыл простое правило, что нельзя включать рубильник, который выключил не ты.
И вместо обычного рабочего дня мне достался разряд тока, после которого я очутился не в больнице, а в купе советского поезда пятьдесят два года назад.

И, похоже, он везёт меня в какую-то глушь, да ещё и по назначению, от которого нельзя отказаться.

Правила техники безопасности пишутся не просто так. За сорок лет трудового стажа я это хорошо усвоил.
А вот один молодой олух забыл простое правило, что нельзя включать рубильник, который выключил не ты.
И вместо обычного рабочего дня мне достался разряд тока, после которого я очутился не в больнице, а в купе советского поезда пятьдесят два года назад.

И, похоже, он везёт меня в какую-то глушь, да ещё и по назначению, от которого нельзя отказаться.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.

Я лёг в свой склеп передохнуть на пару десятков лет, но когда проснулся, прошли века.
Мой замок разрушен, клан исчез, а некромантов все считают детской сказкой.
Меня принимают за лекаря.
А всё потому, что мир болен.
И пришло время сильнодействующих средств.