Изгой. Наследие.

Сознание вернулось к нему волной. Первым делом, адская боль. Скручивающие спазмы в животе. Во рту мерзкий металлический привкус.
— Яд, — тут же отчеканило в мозгу.
Константин использовал жалкую искру внутренней силы, что тлела в этом новом, слабом теле. Он не творил заклинаний, а усилием воли маг заставил внутренности сжаться и извергнуть отраву наружу.
Но это было лишь началом. Память хлынула обрывками. Виктор ван Дорн. Позор семьи. Пьяница. Долги. Самоубийство.
Он, Константин, Магистр Боевой Магии, был заперт в теле никчемного изгоя. Его мощь исчезла. На восстановление ушли бы годы.
Но у Константина не было столько времени. У него был только гнев и воля, закаленная в бесконечных войнах. И фамильный кулон на шее юноши, полный заблокированной магии рода. Он не стал ее высвобождать. Он начал ее высасывать. Грубо, безжалостно, как голодный вампир.
Больно? Да. Но это была боль роста. Теперь в его руке вспыхнула не жалкая искра, а шаровая молния. Первый шаг к силе был сделан.